Принимать нас за хороших людей непростительно глупо с твоей стороны.
А я теперь на личном опыте знаю, что такое полный пиздец.
Это когда вроде ничего не болит, и даже дыхалка в порядке, а лёгкие словно забиты ватой наполовину - вроде, место есть, но работать им никак. Когда поверх того, что ты видишь, кружатся белые точки. Постепенно от их круговерти начинает кружиться голова, и перед глазами остаётся только чёрно-белая метель. И ты прекрасно знаешь, как это прекратить - просто остановиться. Но ты этого не хочешь. И ты продолжаешь бежать, прыгать, одним слитным движением подниматься на ноги из любого положения - от простого лежания на спине до позы лотоса. Продолжаешь чеканить движения, угадывая по названиям - потому что ты не видишь. Ничего не видишь - только чёрно-белая метель перед глазами.
По тишине вокруг понимаешь, что всё, стоп. Слушаешь, пытаясь понять, чужие слова, обращённые ко всем. Широко открыв невидящие глаза, с которых постепенно спадает пелена...
Ты знаешь, что завтра вряд ли сможешь встать. У тебя кружится голова, но ты стоишь, закусив губу, запрещая себе выдавать свою слабость.
И со странным мрачным удовлетворением понимаешь, что тебе это нравится...
Это когда вроде ничего не болит, и даже дыхалка в порядке, а лёгкие словно забиты ватой наполовину - вроде, место есть, но работать им никак. Когда поверх того, что ты видишь, кружатся белые точки. Постепенно от их круговерти начинает кружиться голова, и перед глазами остаётся только чёрно-белая метель. И ты прекрасно знаешь, как это прекратить - просто остановиться. Но ты этого не хочешь. И ты продолжаешь бежать, прыгать, одним слитным движением подниматься на ноги из любого положения - от простого лежания на спине до позы лотоса. Продолжаешь чеканить движения, угадывая по названиям - потому что ты не видишь. Ничего не видишь - только чёрно-белая метель перед глазами.
По тишине вокруг понимаешь, что всё, стоп. Слушаешь, пытаясь понять, чужие слова, обращённые ко всем. Широко открыв невидящие глаза, с которых постепенно спадает пелена...
Ты знаешь, что завтра вряд ли сможешь встать. У тебя кружится голова, но ты стоишь, закусив губу, запрещая себе выдавать свою слабость.
И со странным мрачным удовлетворением понимаешь, что тебе это нравится...